Скрежет зубов Лекса грозился стать неприлично заметным — мужчине было абсолютно всё равно, что про него подумают детишки вокруг. Пусть сочтут его грубым и высокомерным, от недостатка общения с такой мелочью маг нисколько не потеряет. Вся эта затея дурно воняла с самого начала, но оболтусы из гильдии не могли почувствовать дури, ибо от самих разит, как от помоев. Помоями они и являются. Он закрыл глаза, абстрагируясь от пустой болтовни своих спутников — такой же нелепой, как и их способности, но гогот и гам проникали сквозь хрупкую завесу, заставляя брови нервно подёргиваться.
Всё началось с броского объявления на стене, награда за которое многократно превышала прочие такого же уровня. И хотя обычно столь высокая цена подразумевала огромную ответственность и сопряжённую сложность, сейчас об опасностях не думал никто. Молодые волшебники были слишком ослеплены алчностью, или собственной глупостью о величии гильдии к которой принадлежат. Мы из Хвоста Феи! Лучшей Гильдии континента! Стадо якальщиков. Дрейяр с сомнением вертел в руках заказ: описанные на пергаменте обстоятельства казались не полными, а потому внушали сомнения. И это он (а о себе и своей цене мужчина полагал слишком многое, самооценка была избалована достижениями и врождёнными талантами) колебался — а что же до слабоумных баранов? О, эта орава поспешила составить конкуренцию, уверенная на все проценты в том, что не столкнётся ни с какими трудностями, раньше ведь не сталкивалась. Но раньше для них не оставалось сложных контрактов, лишь пустяки вроде вычистки крыс из дома старушки. Будь у них доступ ко второму этажу, они бы хватали задания и от туда без разбору. Чёртова толерантность и крики о дискриминации воззвали их к мысли, что ранги не имеют никакого значения: и что все эти ребята, награждённые скромными мздами, не превышающими ранг С, смогут в совокупности превзойти S.
Впрочем, он был не единственным, кто отличался магической силой, оставалась Альберона. Серая мышь гильдии с тем-самым-дедушкой. Однако прежде Лэйре и Алексу не доводилось сотрудничать или работать на опережение, потому сложно было сказать: получила ли свой ранг Альберона за собственные задатки или за имя родственника. Если верить слухам, она та ещё замарашка и зануда, но Лекс не верил слухам — лишь своим глазам.
До потерпевшей деревни Ведомых оставалось совершенно немного: звенящие своими голосами близнецы Иоши и Дэйки радостно помчались вперёд: «Мы первые!». Синдром Драгнила. Это стоило назвать именно так: мы первые, кто будут погребены. Впрочем, у Драгнила хотя бы была сила убийцы драконов, в силу человеческих качеств и дружбы блондин не верил. Для спутников Дреяра всё это было частью увлекательного приключения о котором они очень скоро будут рассказывать в таверне, хвастать сувенирами и блаженно перебирать в памяти благодарности местных. Ожил плетущийся позади Керо — молодого человека с длинной чёлкой утомляли монотонные и одинаковые вещи, именно таким он подразумевал длительный поход пешком до места назначения. Игриво закрутила в пальцах декоративную нить своей блузки Юми — куда больше магии ей нравилось пользоваться женским даром, привлекающим взгляды. А Альберона... Дреяр обернулся в сторону внучки Гилдартса. Она всё такая же серая, но уже не мышь: закрытая поза и гордая осанка, скорее, волчица.
Не торопясь мужчина последовал вслед за суетливыми: если здесь и есть ловушки, то мясо впереди сыграет свою роль. Не смотря на убеждение о несостоятельности большинства участников задания, Дреяр никого не убеждал отступиться. Возможно потому, что бы уверен — их жизнь итак ничего не стоит.
— Кажется, путь всё-таки чист. — Со скучающим недовольством произнёс мужчина, когда Юми вприпрыжку скрылась за дверью дома старейшин. Казалось, что он ожидал другого результата с членами внутригильдийской команды «Звездец» с более категоричным концом.
Горизонт был чист, а деревня не отличалась от сонмища других поселений. Из ухоженных хижин ровно струился дым; на траве беззаботно играли дети, возомнив себя героями легенд; неподалёку паслись упитанные животные; широкая в плечах торговка ругалась с пузатым мужчиной за цену. Не было бледных жителей, страха в глазах и предрекающего противного старца, что дёрнет за руку с мольбой — Не ходите, Смерть уже ждёт за углом!
Александр нахмурился: либо всё это иллюзия, либо жители были в неведении. Мысль о том, что его согильдийцы могли быть правыми в своей оценке, и на деле задание не представляло никакой сложности, даже не приходила мужчине в голову.
Виляющая тропинка привела его к самому большому домику, украшенному ныне вдохновляющим посланием мудреца: «Свобода одного оканчивается там, где начинается свобода другого!», однако при более внимательном взгляде можно было заметить, что изначально на мощённое доске было выгравировано иное предложение, в котором так же фигурировало необъятное понятие свободы. Главное, что не оставь надежду всяк сюда входящий. Чуть наклонившись, чтобы не врезаться в низкий проход, волшебник проследовал вглубь за остальными ребятами.
— Всё верно, мы из Хвоста Феи! — Уже изъяснялась Юми перед старейшинами. Девушке нравилось внимание, поэтому она не могла упустить возможность выступить, тем более, шанс понравиться незнакомым людям. Вот он — квест, к которому себя обязала эта глупышка. Не сразить дракона, а обзавестись новыми воздыхателями.
— Слава богам! Мы больше не могли скрывать этот кошмар... — Вознёс руки к потолку седой мужчина с квадратным подбородком. В отличие от облика деревушки снаружи, в логове старейшин были все атрибуты горечи: затхлый запах страха и пота, беспорядочно бегающие взгляды, выступающие на бледной кожи вены.
Говорящий пошатывался, было видно, ему недоставало сна за все беспокойные дни, однако рассказ его был собранным и точным, ни один прочий старейшина не перебивал его, не разламывал картины образов иным скрипящим голосом. Мудрец поведал о том, что в их поселении был молодой исследователь, увлекающийся секретами магии. В деревушке его не порицали, а относились с уважением — он был не только человеком нового времени, обещающего блага, но и обладавшим понимающими добрыми качествами. Всегда выручал, не мог оставить в беде: безвозмездно выдумывал изобретения, улучшающие быт, отзывался на любые совместные работы. Последний его проект однако обернулся трагедией — но обнаружили это не сразу, а лишь тогда, когда стало слишком поздно. Два дня исследователь не покидал своего дома, а когда пришли посмотреть, не случилась ли беда, нашли его остывшее тело, а рядом подозрительный сверкающий шар. Вернее, тогда казалось, что это шар: когда же старейшина решился аккуратно поднять его убедился, что на самом деле это дыра в полу. Дыра, которая начала расти. А два дня назад из неё стали слышаться голоса на неясном языке и таинственный шепот.
Керо тихонько наклонился, чтобы прошептать шальную мыль одному из близнецов, его губы едва сдерживали улыбку. Смейся, болван, чужая смерть куда интересней будничной прогулки и уничтожением крыс. Хвост Феи не может называться могущественной гильдией, пока внутри её состава столько грязи.

В доме собраний было просторно, подразумевалась возможность укрыть здесь — под куполом веры, каждого сельчанина. Запах прокисшего был свойственным многим старикам — неизбежный атрибут многочисленных лет, когда гниёт не только память, но уже и тело. Технологии не маскировали его — деревне был излишен металлический блеск, маскировали травные запахи и оттенки цветов. Над каждым старцем деревни располагался венок из сушёных трав. Многочисленные чучела, украшающие стены отдавали лаком: обилие их подчеркивало состоятельность местного люда, как охотников — выказанные напоказ трофеи. Однако за спинами пяти высоких стульев, на которых восседали старейшины их не было: только изображение песочных часов, как напоминание неизбежного. Всё имеет свой срок. Время — слишком ценная валюта для торга. Кто-то из управленцев деревушки явно любит крылатые выражения и многозначительные символы.
Молчаливая старуха вознесла руки к потолку, её пальцы зашелестели в траве венка, стоило ей поймать взгляд Дрейяра. Окаймлённый алым цветом зрачок вызывал у женщины ассоциации острые, способные уязвить жестоким клинком воображения. Для женщины казалось, что именно с такими глазами были те сущности, зовущие из дыры. Однако глава поселения к нетривиальному облику путников относился спокойно — даже слишком. Его не волновал голубой оттенок кожи Керо или красные глаза Лекса. В своё время он сам был странником и видел немало вещей, которые сложно уместить в собственное сознание, которые так часто выходят за пределы флоры и фауны четырёх стен. Дома душат. Именно этот красноречивый и спокойный пожилой мужчина вёл рассказ про обстоятельства, именно он придумал спросить помощи.
Диалог исчерпан, по крайней мере пока. Мина ещё пытается ухватить ответы на пару деликатных вопросов, улыбается и не желающая оставлять центр внимания Юми Юки. Близнецы примерили воображаемые шляпы детективов (Иоши даже провёл рукой по импровизированному полю над головой), Керо проверял на подлинность рассказчиков. Скрывшийся за дверью Александр уже этого не видел. Хотя можно было бы оставить напоследок этим ребятам остроту, чтобы пощекотать их соперничество друг перед другом, но эти ребята едва стоили даже того, чтобы тратить на них время. Ведь время — слишком ценная валюта, чтобы ей торговаться, правда?

— И что ты там увидела? — Вопрошает из-за спины Албероны блондин. Сложно сказать: нравилось ему или нет, что кто-то кроме него решил заняться настоящим делом, а не клеит на грудь невидимые звёздочки заслуг. Не дождавшись ответа, Дрейяр сам наклонился так, что меховые рукава покрылись росой грязи.
Более хмурым он выпрямился обратно и проследовал к двери. Обстановка внутри хибары была не богата, но прослеживался точный взгляд человека науки: беспорядок вкупе с многочисленными заметками, мириад клочков исписанного пергамента и даже письмена на древе стен — когда не смог найти ручку? Дыра уже посасывала ножку стола, от чего тот накренился в сторону, но не падал. Именитых демонов Тартарса создал Зереф, но не он первым был тем, что придумал это слово «демон», и не только его детей пожирала Мираджейн — слишком много душ в одной плоти, изредка знакомые с девушкой люди всерьёз задумываются — та ли эта Мира, которую они когда-то знали? Сознание отвлекается на собственный опыт и сомнения. Тем не менее, демоны действительно существовали ещё в древности, буду продолжать жить и в далёком будущем. Но являются ли они теми, кто удерживает эту дыру? Александр сомневался. Ни сознания, ни ощущения не говорили ему о близости с существом настолько тёмным.
Бумаги, казалось, местными жителями потревожены не были — умел ли кто-то из них читать? Тем не менее почерк учёного рассказывал об эксперименте только отрывочно, по крайней мере, на тех листках, что нашёл Дрейяр. Он поднял голову, чтобы осмотреться.

Сложно было выудить информацию в таком беспорядке: страницы с писанием сообщали обо всём и ни о чём одновременно. У рассыпчатого водопада из пергамента он смог обнаружить повреждённые формулы души, а здесь, перед искусственной рытвиной у кровати, обрывающиеся на середине писания некого эксперимента «Amori»; Александр нашёл даже вырезки из исторических архивов сразу нескольких мест, но название ни одного из них молодой человек так и не вынес – сливающиеся символы до последнего избегали конкретики. Слишком много задач, на их расшифровку у гильдии, даже при содействии Академии и Института, уйдёт больше года, в этом не было сомнений. Знания же только одного Александра потребовали бы на примитивную адаптацию найденных свитков несколько десятков лет.
Мужчина бросает взгляд на булькающее во мраке нечто – сейчас у них едва ли был даже день. Старец подмечал, что скорость распространения скверны из другого мира в настоящем начала увеличиваться как будто в геометрической прогрессии, однако сейчас посасывающее пространство дыра, казалось, делает это ещё быстрее. Стоявший прямо стол теперь накренился, отдавал ей свою деревянную плоть. Может ли это значит, что близость к носителям магии возымела на неё такую реакцию? Или дырой кто-то управляет здесь, снаружи? В конце концов, задание с самого начала выдавало в себе подозрительность.
Присаживаясь совсем близко от источника неизвестного, блондин вглядывается в мерцающие недра бездны. Плотный кусок чёрной материи выражал смешанные ощущения, но утягивал за собой в чрево повальное внимание визави. Безликие контуры постепенно начали окружать дерзнувшего взглянуть в Морок. Мгновение, и Лекс видит, как проглядывает из ничего его собственное любопытство, две алкающие точки, налитые красным. Нет – то смотрело что-то иное, слишком не ясное, но определённо чужое и хищное. Ощущения обомлели, вместо голоса афония: опасность не вызывала страха. Почти гипнотизирующий контакт поглощает Дрейяра, маг даже не слышит, как обращается к нему Альберона. Но реакцией его завладевает кажущееся ему непонятным приближение девушки: после взгляда той твари всё вокруг становится дурманом, миражём, наваждением – продолжением сна. И сближение Лэйры привлекает внезапным интимным откровением, как будто пошлой тайной, вынашиваемой за всё время обучения в Академии.
Разве Александр засыпал?
Звонкий, детский голос помогает окончательно вынырнуть. Лицо Мины, застывшей на пороге, налилось красными оттенками, а заплетённые ранее волосы теперь торчали во все стороны. Дрейяр замечает, как опускается рука Лэйры, сжимающая между пальцами плотный свёрток. Ведь блондин и сам скомкал несколько вырванных глав. Конечно же, шифр писаний сумасшедшего. Или гения. Одно другому не мешает.
— Ты не поверишь, что я нашла! — Не успел отобрать мужчина записи, как ввалилась в дом Мина. — В прошлом, — Девчушка проглотила увесистый глоток воздуха, чтобы отдышаться. — Далёком прошлом, — Важное уточнение! — Эти жители называли себя хранителями времени. — Для журналистки это сулило возможности. Умело поданной историей дышат многие читатели, особенно, если она затрагивает древнюю магию и великие загадки.
— Прошу возразить, эти данные не имеют никакого отношения к делу. — Заскрипел порог, впуская близнецов, обыгрывающих всё тот же вальяжный образ. Ровно как и вы. Никакого отношения. Если близнецы уже добежали сюда, то Керо и Юки не заставят себя ждать.
Дэйки хотел было взять одну из бумаг, чтобы ознакомиться с важными вещественными доказательствами, наставляющими его детективное чутьё, но Дреяр резким движением отбил эту мысль тем, что вырвал листок. А ещё он задел шляпу — но даже не заметил. Какое хамство.
Разыскивать дальше подсказки с внешней стороны дома под импульсивные рассказы протеже Альбероны не удалось. Изменения уже в самом доме спровоцировали общий трепет.
— Оно не просто трясётся. — Растягивается голос говорящего, пока он прикладывает руку к пульсирующей материи. Длань буквально чувствует, как по стенкам лачуги разливается магическая эссенция, кожу приятно покалывает. Слишком знакомое напряжение в воздухе. — Оно наращивает свою магию. — Что невозможно, поправляет скептический голос изнутри, если нет души. — Юми, попробуй воздействовать на Это своей магией, я хочу знать, имеет ли Оно под собой какую-нибудь личину. — Одёргиваясь назад, он буквально подталкивает вампирессу одним взглядом.
Следуя произнесённым словам Дрейяра, скромная лачуга начинает подниматься, прорастая из недр земли. Скрипящие балки закрепляются материализовавшимися каменными блкоами, окна округляются, приготавливаясь лопнуть, однако ограничиваются лишь обновлением рамы, сияющие символы на стенах складываются в мистические фрески. Преображение шумит, звон треска стекла заливается в уши, калеча слух. Среди местных жителей поднимается крик: местные обитатели не могли не заметить превращение в каменного монстра, старейшины показали свои головы из под расписной ткани – такой дешевой в сравнении с расстилающимися флагами незыблемого места.
— Юми, к делу! — Напоминает Александр с не сдерживаемым рыком. — А вы оба, — Обернувшись к близнецам он хлопком окончательно сноси с одного из них воображаемую шляпу, удар заставляет молодую кровь встрепенуться. Округлённые от испуга глаза начинают прищуриваться в яростном негодовании. — Начинаете в темпе искать вещь, которую возможно назвать артефактом хотя бы из тезисов определения Академии. — Алекс не верит ни в кого из них, не верит, что занимая весь этот детский сад, он действительно увеличивает шансы на успех задания. Как только будет найдена лакрима связи, всех их следовало сбыть гильдии без возврата. — На крайний случай проведите рядом с предполагаемым артефактом магией. — Что именно будет при этом мужчина не обмолвился, однако был уверен — ребята поймут, если их скромных способностей, конечно же, хватит, чтобы вызвать что-нибудь. — Керо, свяжись с гильдией, спроси о связи у старейшин. Вперёд. — Скрылся за порогом Дрейяр, первым погружаясь в раскачивающиеся недра воздвигающегося храма.
— Чёртос два, я буду его слушать. — Ощетинился Куре, готовый прыгнуть следом. Но сначала ему нужна поддержка. Может быть ему поддакнуть близнецы, или выразит своё согласие Лэйра.

Изменения внутри хижины оказались ещё более кардинальными: панели вдоль периметра растягивались, преображая свою структуру; загорелись рунами стены — Дрейяр не мог уяснить значение ни одной из них; мгла с абразией приставала к декоративному плинтусу, раздирая его покров. Блондин не мешкал, принимаясь ворошить свитки, стараясь заходить с той стороны, значение которой опустил при первом осмотре логова кадавра. Быть может здесь, где на подвесной полке выстроились в ряд томики хронологии Фиора; или здесь, у распотрошённой превращением тумбы, подвернувшейся на своих кривых ножках. Лекс с силой дёргает на себя ручку платяного шкафа, внутри гладкий мрамор прорастающей изнутри колонны нефа. Его основа формировалась точно над головой мужчины.
Когда за спиной послышалось прерывистое дыхание Юми Юки, Дрейяр даже не оборачивается. Присаживаясь на корточки, он пытается дотянуться до фальшь панели, но кончики пальцев лишь скользят по пыльному склону. Наброшенный на плечи мех почти скатывается на пол.
— Я всё сделала. — Выплёскивает на шумном выдохе девушка, даже сейчас ожидая наводящего вопроса — оказанного ей внимания. Сообразив со следующим мгновением, что сейчас от неё требуется нечто совершенно другое, вампиресса продолжила. — Дом принимает мою силу, как живой. — В точности подтверждает догадки Александра девушка, осторожно приближаясь вперёд. — Но почерпнуть его собственную я не могу, что-то удерживает её там, что-то очень сильное. — Находящаяся под ногами дыра как будто дышала, до последнего отвлекая Юки, но она всё-таки продолжала. — Это душа, да? — Робкий вопрос застыл на месте, покуда всё вокруг увеличивалось в размерах. Тёплая и тянущаяся душа, каждый маг, каждый человек способен придать ей собственную форму. Взаимодействуя с некоторыми волшебниками, Юми была способна видеть их суть, смутный образ видела она и сейчас. — Источник её есть, и, скорее всего, изнутри. — Окончание выводов неустойчиво валится без полной уверенности.
Шум со стороны заставляет волшебницу вздрогнуть, с опереточным выражением лица она вглядывается в утопающую бездну, чтобы разглядеть причину, которая заставила её сердце так встрепенуться. До этого стоявший в стороне блондин с грубым выпадом, дёргает девушку за рукав кофты, негласно опасаясь того, кого она могла там увидеть.
Появившаяся Альберона расторгает обнародованные ранее планы, неосознанно жонглирует пользой: «мне нужна ваша помощь», «ему необходима ваша помощь». В глазах та редкая решительность, которой недоставало всем остальным членам их маленькой сатирической трупы. Отпуская Юми, Местник не может не признать, что щит в действительности мог бы предотвратить последствия или хотя бы их часть. Коротко кивая, Дрейяр выражает согласие с Лэйрой:
— Источник есть. — Уверенно замечает Александр, убеждённый заранее, что его возможностей хватит с лихвой.
— Постойте, — Начинает было Юки, но лидер Возмездия затаптывает её начинание слогами собственного голоса. Шумы принесли с собой и близнецы, цепляющиеся за Мину то взглядом, то неловким касанием.
— В доме заточена душа. — Смотрит мужчина в глаза Альбероны, с которой ещё как-то мог позволить себе разделить рассуждения, а возможно и смешать их с академическими знаниями девушки, помноженными за годы заточения в четырёх стенах. — Я не знаю, как возможен буквально живой дом, но источник всего должен находиться здесь же.  — Иначе как портал образовался именно на этом проклятом месте? Пространственная магия крайне ограничена, когда дело касается окон внутри связующих измерений. — И его необходимо найти. — Не просто замечание, всё тот же указ, чуть более завуалированный, нежели предыдущие.
Очередной раз услышав прежнюю команду, Дэки всё-таки начинает прощупывать полки, извлекая из обливиона своей памяти четыре догмы артефакта. Хотя на этот раз команда относилась совершенно не к нему.
— Это важно! — Хаотично переводящая взгляд Юми с одного визави на другого отчаивается на броский кульбит. — Я не могу контролировать весь процесс передачи магии, — Сглотнув она продолжает. — Скорее всего, я отберу большую часть силы, опустошив резервы почти полностью.. — Ей хочется зажмуриться.
Смешавшийся с животным сопением гам переубедил девушку закрывать глаза. Сначала одна, затем другая — и вот уже несколько десятков склизких лап поднимаются из арки пространства. Силуэты раздваиваются, множатся, из чрева жуды выползает не одно существо.
Мужчина раскрыв ворота перевооружения точно над головой пробирающегося монстра, проливая заострённый дождь. Звона от клинков не слышно, каждое остриё впивается в чью-либо тушу. Предпринятые меры едва замедляют прорывающихся с той стороны тварей. Бой и столкновение неизбежны, однако Дрейяр не спешит взывать Фей к ответу, какой-то части себя ему даже хочется, чтобы прямо сейчас все они выбежали прочь.
— Нет времени, приступай..! — Бросает он готовой выплеснуть все эмоции в крике вампрессе. Ему и в голову не пришло, что девушка действительно сможет опустошить его силы. — Щитовик поддерживает свой щит, вампирка поддерживает щитовика, остальные стоят с тылу и не дают никому зайти за спину. — Небрежное обращение отставляло «остальных» в угол. К «остальным» не относилась Лэйра.
Отражать монстров, питать согильдийцев, найти артефакт. Бывали ситуации и потуже.

События суживались в одно кольцо, совершенно точно, не подвластное ни одному контролю Дэки. Сгрудившиеся рядом, волшебники слышат, как раздирают пространство твари, как сминают параллель миров в одну сплошную линию. Их человеческие вопли из животных морд закладывают уши, множатся рык и визг; в какой-то момент перестаёшь ощущать собственное дыхание, а биения сердца и вовсе не слышно. Ни один образ из вчерашних сказаний на ночь не был настолько пропитан жудой. Тогда был страх неизведанного, сейчас был страх за свою жизнь, ставшую вдруг такой материальной и тяжёлой.
Когда мужчина открывает золотые ворота нам движущимся комом зловонной массы, чтобы напоить гнилой росой проталину бездну, вой возвышается, шипение смешивается с подавленным рычанием. От неприятного звука впивающегося в плоть клинка стискивает зубы Мина. Колдовство заклинательницы слов направляется следом, со скрежетом сдерживает магический обруч Дэки. А потом вдруг всё закончилось. Скрылись все силуэты, так протискивавшиеся в настоящие, оставив наедине волшебников, что жались в противоположном углу.
Тишина навалилась на плечи, хваталась за горло, чтобы перекрыть дыхание — Иоши жадно глотал воздух, а ему всё равно было мало. Время споткнулось, мир замер и даже дом казалось прекратил своё превращение. Мгновение тянется, за ним другое: за долю секунды мысли успевают совершить несколько полных оборотов, но все спрашивают об одном. Дэки чуть выпрямился, опустил руки из боевой стойки. Мальчик убедил себя в безопасности раньше всех: «И это всё? Они испугались поля и ушли? Мы можем продолжать?» — вопросы собирались в один большой ком, что вот вот поглотит под собой Альберону и Дрейяра. Но никто не перебивал близнеца, всецело предпочитая его живой лепет продрогшей тишине. Дребезжащий уголёк внутри — вдруг и глупец прав? Выжидание. Реакции из дыры или уст товарищей. Иоши крепко зажмурил глаза, стирая веками проступившую влагу.
Александр посмотрел на Лэйру, какая-то часть девушки уже ей не принадлежала. Впитываемую энергию проводила вампиресса, розовые волосы которой побелели от самых корней, а глаза налились неестественным чёрным, почти как мгла, которой розит бездна. Иоши не осознавал, как много резервов от чужой сути питало его, в воображении юнца не было места для таких характеристик, он только видел, как крепнет его щит, расползается светящимся ореолом вдоль.
— Ничего не кончилось, Колечный. — Говорит Дрейяр, присаживаясь к Юки. Обе руки волшебницы были заняты, к общему узлу он должен будет подключиться сам. — Дэки. — Спонтанное уточнение. Выроненное из мыслей имя. Второй слог ломается от резкого произношения.
Касание к Юми не было похоже ни на какое значение или толкование того самого значения «касания», что предполагал когда-либо человек. Это было нечто иное, переворачивающее все органы в животе, такого чувства не могло бы возникнуть даже при падении. Юки уже ждала его, уготовила своё место. Интуитивно мужчина сопротивляется: его силы и возможности тлеют, на кончиках пальцах остаётся только ощущение былых способностей. И разуму не так просто подчинить себе процесс, а стоит прикрыть глаза, и открывается второе видение. Образ Юми был всем вокруг, стал каналом, который проводил сквозь себя Александра: не его одного. Не естественный для броских пятен вокруг тёплый очаг впереди был от сути Лэйры, кров его согревал даже на расстоянии. От очага отражались сразу несколько человеческих теней, в которых можно было узнать набедренный ремень Каны или высокий воротник Гилдартса. Лекс не видел только самой Альбероны.
Открывая глаза, он успевает подумать, что возможно, это представление и было самой Эл: точно как в концепции душ, тогда и он сам предстал перед ней вне человеческой плоти. А потом время пошло вновь, продолжив начатое движение. На этот раз твари начали своё движение значительно быстрей, а кто-то и вовсе выпрыгивал на стены. Мощная тварь опирается о прорастающую колону — когти крошат декоративную каменную резьбу, направленно метит к оцепеневшим без движения людским телам. Дрейяр выпрямляет правую руку точно под грудь возвысившемуся монстру, золотое сияние материализуется в Святой Меч, вызволенный из кармана Перевооружения. Прыткая тварь успевает среагировать, хвостом отрегулировав траекторию в сторону. Пухлые губы складываются в неясные слова, перенятые зверем от забытого языка.
— Керо рядом, я впускаю его в дом! — Кричит Иоши, вжимающийся между сверстников так, словно хотел превратиться в одну тонкую линию. Лекс хочет было отдать обратный приказ, но всё его внимание забирает крупное щупальце, нацелившее на него свой хлыстовой удар. Мечник ловит атаку в своё оружие, спустив фонтан склизких, едких брызг. Сосредоточив том же клинке заклинание, мужчина проводит его в прыгучего монстра, рычащего проклятьем.
Магия заметно тяжелела в его руках. Он не почувствовал этого, вооружившись святыней, однако став зодчим молниеносного заклинания разница была колоссальна: вместо убийственной печати, он сорвал помилование. Монстр взывыл, но оставался жив.
Верхушка здания царапается о проставленный потолок щитов. Столкновение различных заклинаний сыпит жгучими искрами, украшая баталию костей и магии. Приветствуя новых творений мрака, рождающихся на свет. Вдоль импровизированных швов начинает проступать пульс, похожий такт заметила Мина, в начало превращения. Юми скукоживается: ей требуется больше сил.
Распахивая дверь, Керо чуть не попадает под волшебство Дэки, рикошет кольца младшего товарища почти вонзается в бок. Юноша хочет уронить ругательство, но слова застревают где-то в глотке. Почуяв запах новой крови жилистое создание стрелой понеслось к просвету в не осквернённый мир. Не ожидая от самого себя, Керо реагирует раньше Альбероны или Дрейяра: обводя рукой контур по воздуху, он призывает струю огня, заставляя врага корчиться и хлюпать. Мина легонько улыбнулась, не сдержав облегчения за знакомого.
— Лэйра, нам НАДО разделиться. — Он не оборачивается к Альбероне, чтобы увидеть её лицо, достаточно чувствовать её плечо рядом, чтобы понимать — она слышит.
Занимая столько позиций одновременно они не приближаются к разгадке положения.

— Я могу начать осматривать с правой стороны, придерживаясь центра. — Уже был готов располагать их новое соотношение посреди поля брани волшебник. Мыслительный процесс подогревался внутренним топливом. — Тогда за тобой... — Но она не выжидает его окончания, перебивая; она вообще не слушала его, лишь выдернула основу, которую готова была переписать единолично. А затем бросается в самую гущу, как можно ближе к опасной концентрации потустороннего. — Что ты делаешь!? — В интонацию он вкладывает удар, которым атакует ближайшую морду. Воздух выходит вместе с силовым движением. — Не так! — Алый взгляд пытается зацепиться за воротник девушки, утащить её обратно, но она даже не оборачивается, уже подытоживает разрушительным заклинанием жизнь копошившейся впереди твари. — Альберона, твою мать. — Её необходимо было вернуть, и дело не в выдержанном плане Дрейяра, который он подавал единственным возможным каноном. Силы самого Александра постепенно покидали его, он уже не был так уверен, что сможет противостоять длительное время живому напору. И это при том, что в его личной обязанности: убедиться в безопасности каждого из их одноразового отряда, Лэйра не могла быть исключением, даже самым приятным.
Оценивая обстановку, Ал движется к Керо, расчищая юноше путь до команды. Воздух вокруг мужского силуэта клокочет от электрического напряжения. Разбивая молнию на отдельные стрелы, Дрейяр спешит за девушкой, привлекая к себе как можно больше нечисти — электрические снаряды впиваются во врагов. Тем временем змеевидное существо впереди размахивает своим хвостом, чтобы снести ударом прыткую бегунью, но Лэйра ловко перемахивает через неё, а затем, покачнувшись, проваливается в дымке портала. Уже подлетевший к Альбероне волшебник, не успевает зацепиться даже за клочок одежды, только густые пряди просачиваются сквозь пальцы. Видение бездны поглощает в себя чужой образ полностью. Сквозит притяжение: дыра поглотила бы и больше, если бы только могла дотянуться до прочей души этого мира — приходится оттолкнуться в сторону, опираясь о заплывший стол, чтобы не свалиться.
И пырнуть себя напоминанием о прочих.
Разогнав очередной заряд вдоль стен местник атакует тварей. Действие выступило вперёд мысли: рассудок только пытается собрать новую картинку без Лэйры, её потеря садит изнутри. Керо и Дэки выбрасывают заклинания, очерчивая ими некоторую зону безопасности. Потерялась только Мина, выбежавшая вперёд, как и Дрейяр, но её уже подтягивают к себе остальные.
Собираясь с силами, чтобы воплотить своё тело в стихию и точной атакой пройти сквозь чудовищ, Александр не замечает, как сзади него оборачивается василиск, упустивший колдунью с колодой. На этот раз наступая не хвостом, а мордой, монстр впивается челюстью в плечо мужчины, оборачивается мощным телом вокруг. Освящённый меч выпадает из рук, но вместо проступившего мрамора на полу хижины, приземляется обратно, в пространственный карман, откуда был вооружён. Следующее заклинание волшебника пробирает саму тварь кромсая удушающие кольца изнутри, разрывая электричеством плоть. Порождение неведомого взывало, но воя волшебник не услышал — только лающий смех. С мужчиной начало происходить что-то «не то», и он сам не мог найти этому объяснение. Ощущения обнажились, смешав мироощущение в одно сплошное, яркое пятно, а затем и отключились вовсе. Уды, голос, память всё это как будто уже не принадлежало Александру и было обещано кому-то другому.
Разорвав кольца василиска бездны, маг с почти паническим порывом вырывается вперёд, чтобы как следует осмотреть себя на предмет скверны. Душа тревожно ноет, а сердце отбивает самый страстный танец, на который только было способно. Страх не за кого-то в здании — им завладел страх за Самого Себя, колдун отчётливо понимал, что прямо сейчас был под влиянием чужого волшебства.
Неосторожный шаг мужчины приводит к скольжению носка на трухе дохлой твари, и пространственная дыра начинает всасывать новую душу. Он не пропадает целиком, успевая зацепиться за скелет мебели, опознать которую стало невозможно. Сумасбродство Лэйры, слабость Хвоста Феи, тайны деревни, нескончаемые твари, передача сил, порабощение — перегруженному глузду всё сложней давалось определять ведущую мысль. Но сейчас она была чрезвычайна точна: выбраться обратно, избавиться от чар.
— Мина! — Окликает он рунную заклинательницу, перекрикивая прочие источники. — Используй руну, чтобы протянуть мне что-нибудь..! — Кричать Марии не пришлось бы, случись подобное, сестра уже заряжала спасительное заклинание. Но с сестрой он бы никогда не попал в такое положение, буквально застряв между двумя мирами. Деревянный каркас пошатнулся, продержаться наплаву мужчина сможет не долго.
Обратив внимание на Дрейяра среди гущи событий, юная волшебница оборачивается к бездне лицом, аккуратные ладошки начинают наполняться зеленоватым светом. Удерживающая Лекса балка снова повела себя в сторону, на этот раз более резко, ведомая напряжением. Мина вскрикнула, в её руках уже начал вырисовываться магический круг. Изумрудная нить заклинания наполняла собой пространство, была готова тянуться к падшему члену команды. Не хватало только мгновения, чтобы всё закончить: его украл громоздкий, прыгучий ублюдок, что набросился на девушку из оживающей тени комнаты.
Глаза Дрейяра широко раскрываются, но он не успевает увидеть что-либо ещё. Падение в кромешную темноту. Сознание снова и снова представляет картинку с Миной, которую почти увёл Керо, если бы только не окликнул Алекс. Умолкла даже гордость, и больше не обвиняет ни гильдию, ни чёртово задание, ни чужую слабость.

Не было видно ничего, кромешная тьма накрыла своим бесконечным одеялом всё пространство. Дрейяр не сразу понял, что не существовало никакого падения, а сам он стоит на ногах — стоял на пропасти, ступить на которую было невозможно. Сквозящий воздух струился снизу, сверху, со сторон, принося с собой запах пыли и дряхлости. В тишине закрадывался нарастающий механический скрежет.
Окружив себя золотым сиянием молний, Александр увидел на своей груди, почти возле ключицы огромного, размером с мелкое животное, впившегося клеща с почти позабытыми красными глазами. Алчущие они смотрели на него с искушением. Он не чувствовал ни укуса, ни боли, ни присутствия твари рядом. Его совершенно точно не было на поверхности там, снаружи, в логове чёртовой хижины — но именно оно причина вмешательства в магию, волшебник был уверен наверняка. Обхватив плотное брюхо нечисти руками, мужчина пропускает через него заряд, а затем с силой отрывает от себя. Паразит журчит на своём языке, но противостоять не может.
Прислушиваясь к теперешним своим ощущениям, Александр словно сдерживает дыхание. Ничего. На всякий случай, пропустив через себя магические потоки от заклинаний Титана, блондин старается прочувствовать чужое присутствие. Но снова ничего. В любом случае, у него не было времени, чтобы продолжать стоять на месте. И только на груди растворяется ржавое пятно, как будто от старого кровоподтека.
— Лэйра! — Крик старается пройти через ничто. — Эл! — Очередное восклицание вникуда.

С силой опустив пятку на паразита, он услышал щёлкающий, лопающийся звук. Значение безопасности наверняка — с тревожащим чувством покончено, а воля оказалась отчищенной. Не вспугнула даже обволакивающая темнота, как только угасла последняя поигрывающая в пальцах молния, чиркнув у мизинца. Сгрудившийся, поблескивающий фосфен предлагал абстрактные образы в материальном мраке, ему способствовали слишком громкие в образовавшейся тишине мысли. Таилась ли впереди Альберона, а может это была лишь пустая оболочка очередного чудовища.
Избрав направление наугад, волшебник осторожно продолжил движение, гадая о своих возможностях выбраться. Глузд пытался проецировать академические знания на практике, ощущения пытались определить чужое присутствие рядом.
— Алекс? — Доносится из таинственного ничего знакомый голос. Чувства прощупывают магический импульс совсем рядом, он отдаёт теплотой — запечатлённые элементы души Лэйры сказываются на общем её восприятии. Впрочем, всё это может статься игрой ушлого наблюдателя: а окружающее пространство обладать собственным разумом и чарами. Александр проводит к рукам энергию, чтобы в любой момент суметь противопоставить себя Нечто. Ещё один шаг вперёд. — Дурак. — Вряд ли бы Бездна так убедительно копировала волшебницу. Мужчина убирает руку, но не отвечает.
Легкое столкновение почти не ощущается, они оба двигались слишком осторожно и неторопливом. Цепляющееся касание девушки за мех одежды убеждают в образе, где она оступилась: на ощупь подхватывая волшебницу под локти, Дрейяр пытается помочь ей обрести равновесие, притягивая на себя. Её дыхание ритмично согревает шею так, что можно было представить, куда именно в темноту направлен её взгляд.
Протолкнув одну руку чуть выше груди, между собой и Альбероной, маг заточает в ладони клокочущую вспышку, что слабым, золотистым бликом освещает лицо девушки и его собственное. Он хотел бы сказать ей что-то, но вызов напротив заставляет ощериться, припомнив болезненное исчезновение: «О чём думала ты, когда сиганула сюда?» — покалывает встречный вопрос, а молния в руке начинает двигаться быстрее.
— Наивно. — Тут же угадывает её мысли собеседник. — Я не верю, что квинтэссенция находится здесь, даже если допустить факт того, что сам маг стал удерживает портал, а не артефакт, как планировалось изначально. — Обыкновенно мнение Александра было самым правильным в ситуации, а потому его так выставлял на показ мужчина, привыкший к ветви первенства. — Для того, чтобы поддерживать магию и пространство такого уровня требуются колоссальные возможности, которые поддерживать одна только душа заклинателя без живого, физического тела никак не способна. — Отрекшийся от всего, кроме нематериальной формы колдун представлял для Лекса много загадок, но ни одна из них не была связана с пространственными вопросами. И уж точно не была связана с тем, что он остался не там, наверху, с бестолковыми феями, не способными сварганить ни одно заклинание третьего уровня. Мысль отбивает желание в мужчине продолжать. Напустив отстранённый вид, он занимает себя немым монологом.
В месте, которое уготовила им судьба, не было ни определения верха, ни низа, ни сторон — чтобы не потерять случайно Эл, он несильно, но крепко сжимает её руку, готовый провалиться с ней снова, если потребуется. Девушка уже знает, куда идти, уверенно мчится к проступающему свету впереди, то ореол свечения от мониторов. С прищуром мужчина изучает эпизоды с экранов, подсознательно выискивая Мину среди действующих фигур. В контраст обеспокоенному ощущению тут же занимаются очередным вопросом мысли: Александр никогда не видел, чтобы время в другом пространстве шло не параллельно с прочим, а отставало, пренебрегая параметрами общего времени. Да, в разных мирах движение, темп самого времени могли быть разным (в том же пространственном кармане Дрейяра оно отличалось от настоящего), но оба этим мира находились в одинаковом положении относительно прошлого и настоящего. Бездна была в будущем. Он и Альберона были в будущем. Порождённые тьмой монстры действовали в прошлом.
— Мы до сих пор не встретили никого. — «Мы» не встретили действительно никого. Двуликое замечание перебивает отчётливо нарастающий звук скрежета часового механизма. Куда бы Лэйра не направляла их, её намерения на что-то влияли.
Сыпучий треск позади заставляет обернуться. Сонмище осколков блестели позади, множись с каждой минутой. Пространство кромсало материю, из которой состояло, разбивая его на мириад кусочков. Мир разбирался с самых краёв, догоняя нежданных путников. Альбероне не надо было называть аргумент, чтобы ускориться, но не успели молодые люди пробежать и несколько шагов, как раздался оглушающий гул биения, пронизывающий всё тело и магическую сущность до самого естества. Боль вонзилась в голову через уши, заставляя расцепиться с девушкой, припасть в колене, как будто это поможет. Следующий сигнал часов валит и с колен, побуждая мычать и кричать, только бы перекрыть тяжёлый звук. Третий гул выдерживает такт — можно было не сомневаться в том, что последует и большее.
Скручивая вокруг себя воздушные порывы, Алекс растягивает на форму своего тела плотный, ветряной щит. Заклинание даётся с трудом — слишком мало сил остаётся в резерве. Смешивая с воздушными потоками искры, чтобы осветить место, Дрейяр находит Альберону, обволакивая своей магией и её. Это позволяет хотя бы подняться.

Гам бьющегося механизма не прекратился, но его болезненность уже не пробивалась, перекрываемая сонмищем прочих, кружащихся, шипящих звуков. Воздушная стена грубой бронёй оберегала молодых людей. И всё-таки Александр постепенно прогибался, утяжеляя собственный шаг: поддерживать собственное заклинание становилось для мужчины всё более сложным. Гордость старается маскировать всплывший недостаток, черпает от Титана потаённый резерв. Как будто даже сейчас это имело смысл.
— Значит, мы движемся в верном направлении. — Реагирует блондин оценкой с коротким, резким кивком. Создаваемые им потоки ветра разрывают своё направление на стыке со спины. Разрушающаяся часть Бездны стремится утянуть за собой незваных гостей, отнимая их волю, равновесие, магию. Сквозь мерцание молний в ветрах можно разглядеть, впереди очертание высокой арки, выдолбленной в бесконечной стене. Сознание не было способно вместить нескончаемое понятие, но интуиция удавом свернулась в животе, соглашаясь с невозможным. Камень покрывало неизвестное покрытие, заразившееся ржавчиной и заросшее мхом. Положение отдельных элементов в пространстве навязывали вывод, что устройство этого измерения искусственно, наполнено только необходимыми для зодчего объектами: мониторы и архивы, безликие коридоры, арочный выступ в другую комнату. В какой-то степени нечто подобное мог бы воссоздать в собственном пространственном кармане и Дрейяр, за исключением подчинения времени и столь глобальных размеров. — Не трать пока силы. — Растрепавшиеся волосы, периодически забирающиеся в глаза светлые пряди больше не придавали своему хозяину спеси и высокомерия.
Ступа Лекса начинает искриться золотыми бликами, маг всё больше вбирал от внутреннего Титана. Источник в душе даёт ему прежнюю опору, чтобы можно было ускорить движение, буквально подталкивая Лэйру вперёд. Больше никаких вопросов о состоянии прочих волшебников наруже, о положении для местных поселенцев деревни — только отчётливое восприятие единственной цели. Дрейяр не думал даже о том, что за бесконечное стеной окончание их эонов.
Схватившись за проём, мужчина отводит Стену Ветра вдоль арочного проёма, перекрывая стук часов изнутри неизвестного логова. Потоки отчётливо искривляют свои порывы, изгибаясь дугой вместо заданного им плоского препятствия. Приходилось руками поддерживать формулу, только бы не допустить дыру, пропускающую былое оглушение. Боковым зрением касается комнаты, ухватывая нагромождение механизмов и изобретений под стеклянными циферблатами. Дрыгающиеся деревянные и механические инструменты совместно создавали облик одного большого объекта с зубчатыми колёсами в разную сторону. Настоящее произведение инженерного искусства под колпаком. Однако не было понятно, к чему ведёт управление такого создания — ремень резинного материала обрывался прямо в воздухе, хотя и оставался в подвешенном состоянии.
— Придётся действовать наугад. — Рисует он ладонью желтый, сияющий круг поверх ветровых ворот.